История этого здания — как медицинская карта. Всё начилось с купца Ивана Капанейщикова в XVIII веке, потом были перестройки, советские годы, а в 1940-х дом наскоро залатали после военных ран. Эти послевоенные «костыли» — деревянные перекрытия — и стали одной из главных проблем. Они сгнили почти полностью, угрожая обрушением. А кирпичные стены, помнящие ещё Наполеона, оказались поражены глубокими трещинами и колониями грибка.
Реставраторы признаются: просто замазать щели и покрасить фасад — преступление. Задача — не сделать новодел, а вернуть дому аутентичность, его подлинный голос. Для этого на объекте культурного наследия федерального значения (так официально звучит статус дома) окна не привозят с завода. Их делают здесь же, вручную, сверяя каждый миллиметр со старыми фотографиями и аналогичными сохранившимися образцами.
Фурнитуру, ручки и петли, теперь тоже отливают по спецзаказу — найти подобное в магазине невозможно.
Кровлю и чердачное пространство привели в порядок первыми — это была критически важная операция, чтобы остановить дальнейшее разрушение от влаги. Сейчас семь мастеров одновременно работают над фасадом. Они уже на 95% завершили ювелирную работу. Частично заменён и цоколь, который от времени буквально рассыпался в прах. Но главные вызовы ждут их внутри — те самые аварийные перекрытия 1940-х годов.
Процесс контролируют не только сами строители. За их плечами буквально дышат эксперты государственного строительного надзора, которые подчиняются напрямую МинЖКХ Подмосковья. Их задача — не допустить ни малейшего отступления от проекта реставрации. Потому что любая современная допущенная мелочь может навсегда исказить исторический облик. А это тот случай, когда подмосковная Верея получает шанс не просто на обновлённый фасад, а на возвращение своей утраченной идентичности.